— Как-то не в кайф стрелять по неподвижной мишени, — продолжал наводчик, поднимая козырек своего шлема. — Ну давай, давай, сделай пробежку, парень, мне нужно еще малость попрактиковаться.

Кратас наконец вдоволь налюбовался панорамой разрухи, подернутой черным дымом пожарищ. Задание выполнено.

— Сделай же с ним что-нибудь, — приказал Кратас. — У нас нет времени на игры.

Наводчик нажал на гашетку, и единственный выживший человек исчез в зеленой вспышке огня.

Командор Кратас просигналил флагманскому кораблю и взял под козырек, отдавая честь маленькому искаженному помехами изображению Даалы на одной из панелей связного устройства:

— Задание успешно выполнено, адмирал. У нас нет потерь, очень незначительно поврежден один «Мастодонт».

— Вы уверены, что там не осталось ничего живого? — спросила Даала.

— Ничего, адмирал. Ничего прямостоящего, я бы даже сказал. Голая земля, присыпанная пеплом.

— Хорошо, — сказала Даала, удовлетворенно кивнув. — Можете возвращаться на корабли. Я думаю, мы сделали именно то, что хотели: мы попрактиковались в стрельбе. — Она, улыбнувшись, закончила: — В следующий раз мы выберем более серьезную мишень.

ГЛАВА 10

Ночной отдых Джедаев редко нарушался снами. Полное восстановление сил достигалось за счет медитации и концентрации на своем внутреннем "Я", посторонним мыслям и игре воображения оставалось мало места. Однако на этот раз Люк Скайвокер видел странный сон.

Сначала в его отключенном от действительности сознании возник голос, позвавший его:

— Люк, сынок, ты слышишь? Это я! Все окружающее приняло отчетливые очертания, и из тумана выступила тень. Люк увидел себя в своем пепельно-сером летном костюме. Пот струился по его лицу, искаженному гримасой боли и отчаяния, — таким он был, когда доставал тело отца из второй Звезды Смерти.

Контур спектрального силуэта мерцал бледной аурой. Люк увидел жесткие черты лица Анакина Скайвокера. Отец выглядел таким, каким он был до того, как стал Дартом Вейдером.

— Отец! — позвал Люк. Его собственный голос звучал странно, подобно эху, отраженному от тумана.

— Люк, — отозвалась тень Анакина.

Люк ощутил, как по его телу пробежала волна острого удивления. Это был другой импульс, напомнивший ему его последний контакт с Оби-Ваном Кеноби. Но Оби-Ван попрощался с ним, заявив, что больше никогда не вступит в контакт с Люком.

«Отец, почему ты здесь?» Анакин стоял на каком-то возвышении. Его одежда колыхалась под усиливающимся ветром, туман рассеивался. Вдруг окружающий мир стал конкретизироваться. Люк понял, что он и тень его отца находятся на верху Великого Храма на Явине-4. Над ними висел оранжевый газовый гигант, и все те же волнующиеся джунгли расстилались внизу. Но камни Храма были белыми, свежевытесанными. У одной из стен зиккурата виднелся бревенчатый скат. Слышались заунывное пение и гул голосов согнанных на строительство Храма невольников.

Он увидел существ исчезнувшей расы масса-си за работой. Они волочили огромные каменные блоки по просекам, прорубленным в джунглях. Массаси были гуманоидами с гладкой серо-зеленой кожей и большими выпуклыми глазами. Анакин Скайвокер стоял на самой высокой точке Храма и, видимо, руководил кипящей внизу работой.

— Ты слишком доверчив, Люк. Далеко не все из того, что тебе кажется истиной, — истина. — В словах Анакина звучали та же странная глуховатая напевность, что и в призрачном говоре древней расы. — Оби-Ван лгал тебе, и не однажды.

Люк ощутил беспокойство. Он горячо любил Оби-Вана Кеноби, несмотря на то, что старик не всегда бы с ним искренен. «Да, я знаю, что он скрывал от меня истину. Он сказал мне, что Дарт Вейдер убил тебя, но ты не погиб, ты сам превратился в Вейдера».

Анакин оторвал взгляд от призрачных рабочих массаси, копошившихся у подножия храма, и уставился на Люка своими бездонными, как сама вселенная, зрачками.

— Разве это единственная неправда, которую сказал тебе Оби-Ван?

— Нет, он скрывал от меня и многое другое. — Люк взглянул на раскинувшиеся перед ним джунгли. Еще один просвет у самой кромки тесного горизонта планеты говорил о строительстве там другого высокого храма.

— Оби-Ван считал, что заботится о твоей безопасности. Но ты хотел этого?

— Нет, — ответил Люк, пытаясь успокоиться.

— Оби-Ван хотел, чтобы ты был его учеником, но он не хотел предоставить тебе свободу самостоятельного принятия решений. Может, он слишком мало доверял тебе? Разве ты всегда соглашался с его точкой зрения, как он сам любил повторять, «одной из множества возможных».

— Нет, — сказал Люк, приходя во все большее замешательство.

В голосе Анакина слышался гнев:

— Оби-Ван боролся с эзотерическими учениями Ситов, которые открыл я. Он запретил мне изучать их, хотя всегда настаивал на том, чтобы я учился самостоятельно и доходил до всего своим умом. Я негодовал на узость его мышления и настаивал на раскрытии тайн, к которым в действительности не был готов. В конечном счете это погубило меня — я соскользнул на Темную Сторону и стал Черным Лордом Сигов.

Во взгляде Анакина прочитывалось мучительное желание оправдаться.

— Но если бы Оби-Ван позволил мне спокойно постигать эти учения, я стал бы только сильнее. Я остался бы самим собой. Он никогда не понимал этого.

Призрак Анакина продолжал:

— Если ты собираешься учить других Джедаев, ты должен быть последователен. Тебе необходимо освоить древнее наследие Сита. Это будет новым испытанием твоей джедайской доблести.

— Я боюсь верить тебе, отец. Однажды я уже оказался во власти Темной Стороны.

Внизу рабочие массаси пытались поднять огромный каменный блок по покрытому грязью скату из обтесанных бревен. Монотонные и однообразные звуки, которыми они сопровождали свои трудовые усилия, лишь отдаленно напоминали пение. Многие из них находились уже на грани смертельного истощения.

Призрак Анакина Скайвокера волнообразно заколыхался. Голос его зазвучал с новой силой:

— Методы Ситов откроют тебе новые глубины. Сила предстанет тебе во всем сиянии своей мощи. Ты сможешь уничтожить последние жалкие остатки Империи, которая продолжает мешать вашей Новой Республике. Ты будешь не просто слугой слабого и коррумпированного правительства, ты сможешь сам стать справедливым правителем Галактики. Ты заслуживаешь этого больше, чем кто-либо другой, Люк. Если ты воспользуешься Силой как своим орудием, ты сможешь подчинить себе Вселенную.

Люк окаменел. Он не мог поверить всему тому, что говорил ему отец. Но чем более страстным становился голос призрака, тем его изображение становилось все менее отчетливым, пока не слилось в сплошной черный силуэт.

Постепенно Люк начал приходить в себя. — Ты не мой отец, — воскликнул он, — мой отец стал в конце концов хорошим человеком. Светлая Сторона исцелила его.

Яркие сполохи света заметались в призрачном небе древнего Явина-4. Огонь орбитальных орудий обрушился на величественные храмы, и рабы массаси в ужасе бросились в джунгли. Внезапно появившиеся корабли Старой Республики стали уничтожать поверхность луны.

— Кто ты? — закричал Люк, обращаясь к тени сквозь грохот взрывов и рев пламени.

Вместо ответа пустая тень рассмеялась. Она продолжала смеяться, не обращая внимания на картину всеобщего уничтожения. Казалось, это зрелище доставляет ей наслаждение. Храм массаси взлетел на воздух. Гигантское пламя объяло густые влажные леса.

Темный силуэт человека все разрастался и разрастался, заслоняя собой все небо. Люк отшатнулся от него и, не удержавшись на краю площадки Храма, камнем полетел вниз, в бездну…

Наступила ночь, но Ганторис и не думал спать. Он сидел в своей комнате, с ее толстыми каменными стенами, и нетерпеливо ждал появления черного человека своих кошмаров.

Его пальцы бегали по рукояти Огненного Меча: знакомая гладкость цилиндра, а вот шероховатости в тех местах, где он сваривал отдельные детали, а это — кнопки для включения энергетического лезвия. Он напряженно размышлял, сможет ли как-нибудь обратить это оружие против древнего призрака, научившего Ганториса тому, что его ужасало, тому, что мастер Скайвокер никогда не покажет своим ученикам.